"По грехам нашим, приидоша языци незнаеми, при Мьстиславе князе Романовиче, в десятое лето княжения его в Киеве. И прииде неслыханная (рать), безбожники Моавитяне, рекомые Татарове, их же добре никтоже не весть ясно, кто суть и отколе приидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их; и зовут их Татары, а иные глаголют Таурмени, а друзии Печенези."

(Московско-Академический список Суздальской летописи)

Надо же, какой бесчувственный, антипатриотичный летописец! Ещё кровь русских убиенных не успела высохнуть, а он уже - "по грехом нашим"! Как он мог такое написать! Как он мог присваивать себе прерогативы Христа? И вообще, разве он не знал, что Бог в Новом Завете никого не наказывает, но всех-всех прощает-прощает за всё-всё-всё?

А вот ещё какой антипатриот!

[Преподобный Сергий] "сказал им: "Мир вам, братья мои, твердо сражайтесь, как славные воины за веру Христову и за все православное христианство с погаными половцами". И осенил Христовым знамением все войско великого князя - мир и благословение". - Сказание о Мамаевом побоище

За Русь, за Родину он должен был призывать сражаться, а он - за что? И за какое такое "все православное христианство"? Ещё же все царства мира в княжество Московское не сошлись... Это и за греков что ли сражаться?

А этот, с позволения сказать, историк Дмитрий Иванович Иловайский (1832 - 1920) что написал и как посмел:

"15 августа приехал Димитрий Иванович московский в сопровождении некоторых князей, бояр и многих своих отроков или дворян, дабы, по выражению летописи, «живоначальной Троице помолиться и у игумена Сергия благословиться». Надеялся он, конечно, услышать от святого мужа и какое-то пророческое слово...

После трапезы игумен сказал великому князю: «Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю; да, видев твое смирение, Господь Бог вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит".

Да это же просто предательство Отчизны какое-то! Игумен предлагает что? Подорвать экономическое благосостояние Державы, Руси - Святого Отечества. Откупиться, унижаться главе государства... Воздать честь нечестивому призывает... Это ж нонсенс какой-то.

«Я уже сие сотворил, отче,— отвечал Димитрий.— Но он наипаче с великою гордостью возносится».
«Если так,—молвил преподобный,— то его ждет конечное погубление и запустение, а тебе от Господа Бога и пречистыя Богородицы и святых его будет помощь, и милость, и слава».

"Преподобный Сергий, хотя и строгий, отрекшийся от мира подвижник, был, однако, пламенный русский патриот. Он горячо любил свою родину и никому не уступал в ревности к её освобождению от постылого ига".

Напрасно, господин Иловайский называет его патриотом. Никакой это не патриот. И ещё разобраться надо, какой он русский...

Видите, что патриотизма преподают в школах русским детям! Но правду-то не скроешь от народа. Не разведёшь на мякине-то!
Вот, что пишут настоящие, исконные русские пламенные патриоты:

"Христиане – подлые предатели Руси, татаро-монгольские холуи

"Поднял Русь на борьбу не Сергий, а великий князь Дмитрий Донской, которого попы хватали за руки. Духовенство говорило, что подобает утолить ярость Мамаеву великой данью и дарами. Когда Дмитрий Донской приехал к Сергию, то первое, что он услышал от Сергия:

«Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю, да, увидев твое смирение, господь бог вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит».

Позорная и ничтожная личность! Позор ему вечный! И этого Радонежского называют покровителем Москвы. Очень и очень смешно. А Дмитрий Донской не стал слушать всех этих лизоблюдов и одержал великую победу".

 

 

Что можно узнать о любви к родине из словарей разных лет?

Четвертого ноября страна отмечала День народного единства. Однако праздник, которому уже пять лет, до сих пор «народным» не становится. И это при том, что некий общественный заказ на патриотические ценности в России ощущается вполне явно. Может быть, дело в том, что заказ этот, условно говоря, «не оформлен»: мы до сих пор не знаем, кого же считаем патриотом и как этот человек должен вести себя в публичной жизни.

На сегодняшний день различные патриотические движения являются для Православной Церкви «троянским конем». Под видом возвращения к вере наших отцов и восстановлению попранных святынь патриотически настроенные люди приходят в Православную Церковь, но приносят свою идеологию, сложившуюся вне Церкви, чаще всего оказывающейся антихристианской. И к привычному букету духовных недомоганий и перегибов новоначального христианина добавляется благоуханные побеги современной политической борьбы. Слова «русский» и «православный» у патриотов сливаются воедино, причем первое понятие поглощает другое.

Но Русская Православная Церковь - это лишь одна из "туземных" православных традиций. Существует еще Сербская, Румынская, Антиохийская, Иерусалимская, Александрийская, Константинопольская Православные Церкви. Это древние Церкви. Древнее даже Русской. Согласно антитезы "отечественное - иноземное" они относятся к иноземным. Но они такие же "туземные", или Поместные Церкви, как и Русская. Учение Христа вне национальности. Главные постулаты христианской веры - это не защита Отечества и не сохранение отеческих традиций. Главное - личное спасение, личное стяжание Духа Святаго. Это - корень, на котором держится все: и хранение Православной веры, и защита Отечества, и соблюдение нравственной чистоты. Но у православного христианина защита Отечества стоит на восьмом месте, а у патриота – на первом, и зачастую на втором уже ничего нет.

«Я тебя спрашиваю, как возрождать Россию, только не надо мне нести чушь про молиться, поститься, смиряться! Это – не ответ!» И христианин, исповедник Великого Бога, даровавшего победу на Куликовом, Бородинском, Курском и прочих полях, чувствует себя убогим перед этим «воителем». И напрасно, потому, что «это» – не вопрос! Голова должна болеть у тех, кто пытается возродить Крымское ханство или Хазарский каганат, о национальном возрождении пусть мечтают касимовские казаки, берендеи или печенеги. Россия существует как государство, где на русском языке преподают в школах, поют песни, ругают свое правительство, что же нужно возрождать? Гужевой транспорт? Заменить кроссовки лаптями? Ввести старую орфографию? Новая орфография потеряла некоторые смысловые акценты, например, в словах «мир» и «мiр», но литературный язык преодолел это препятствие соответствующими языковыми приспособлениями. И если вернуть старую орфографию, то получиться что-то вроде «масла маслянистого» или «мокрой воды». И так же с прочими отброшенными в прошлом вещами.