Апологеты патриотизма и национализма стараются обосновать свои взгляды стихами из Священного Писания, якобы свидетельствующими о том, что любовь к земному отечеству и к своему народу (этносу или гражданству) прямо предписывается Откровением и является чуть ли не фундаментальной добродетелью.

Проблемой для таковых совопросников века сего состоит прежде всего в том, что этих цитат вообще крайне мало, даже меньше, чем цитат скорее противоположных по смыслу. Например, всем известны слова Христа, сказанные, когда «пришел Иисус в Свое отечество» (Мк.6:1-7):

«не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем. И не мог совершить там никакого чуда, только на немногих больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их;»

Сложно истолковать этот отрывок Писания в «патриотическом» духе, раз Сам Господь свидетельствует, что общее отечество с пророком становится камнем преткновения в познании истины.

Но в особенности же проблемы «патриотов» проявляются в том, что в Церкви существуют определённые принципы исследования текста Писания, в частности, требование 19-ого Правила Пято-шестого Собора, ставящее известные границы для толкователей. Оно гласит:

"аще будет исследуемо слово Писания, то не иначе да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях"...

Иными словами, текст Священного Писания должен пониматься верными лишь в согласии со Священным Преданием. Православный христианин обязан руководствоваться при чтении Библии не своим индивидуальным разумением, но соборным разумом Церкви, выраженным в святоотеческих трудах. Недопустимо толковать "от ветра главы своея", тем паче нельзя подгонять тексты Писания под какие-либо идеологические схемы.

Рассмотрим же цитаты, которые особо часто предлагают нам защитники идеологии патриотизма.

Прежде всего это одно место из послания к Ефесянам Святого Апостола Павла:

1. «Для сего преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Еф. 3: 14–15)

Утверждают, что здесь, в Писании ясно выражена мысль, что земное наше Отечество дает нам Бог, что мы должны любить свою Родину как данный нам дар. Но на это можно возразить и то, что даром от Бога является вообще всё существующее, не только страна, где нам выпало родиться, но и всё мироздание, сотворённое Всевышним.

Если же мы обратимся к святоотеческим текстам, то увидим, что под словом «отечество» здесь имеется в виду то, что в современном русском языке скорее передаётся словом «отцовство», говорится о самой возможности быть отцом.

Речь только о том, что само наименование "отца" и "сына" на земле (и на небе) происходит из того, что есть Бог-Отец и Бог-Сын. Преподобный Иоанн Дамаскин в своём "Точном изложении" опровергает возможное утверждение внешних, что идея Богоотечества и Богосыновства перенесена людьми на Божество, что якобы люди просто приписали Божеству нечто человеческое по аналогии.

Подчеркнём - в Еф.3:14–15 не содержится прямого требования любить земное отечество, но равно нет и никаких косвенных оснований для понимания этого текста в патриотическом духе. Их просто не существует.

Другой пример:

2. «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5: 8).

Говорят, что понятие домашних «легко можно расширить до пределов Отечества».

Здесь логичным будет возразить, что не всё, что легко, то всегда и правильно. Также зададим встречный вопрос: что имеется в виду, когда говорится о «пределах Отечества»?

Идёт ли здесь речь о государственных границах или границах этнической группы? Но если мы говорим о христианской любви, то как же она может остановиться на них? Если же речь о любви естественной, то что же христианского будет в том, чтобы любить любящих нас и благотворить благотворящим нам? И, раз уж мы взялись расширять понятие, почему должны останавливаться именно здесь?

Конечно, христианин должен благотворить всем. И странно бы смотрелось, если бы он оставлял в небрежении своих домашних, занимаясь попечением исключительно о посторонних. Такое извращение понятия любви мы можем встретить, когда человек, как говорится, «отдаёт всего себя работе», как-то особенно переживает за голодающих детей в Африке, но одновременно нерадит о воспитании собственных детей, не заботится о пожилых родителях. Кстати, такое состояние предлагалось в СССР чуть ли не в качестве нормы, когда все граждане страны Советов должны были строить общество всеобщего благоденствия и трудиться на благо социалистического отечества, исполнять различне "интернациональные долги", и чтобы им было сподручнее это делать, родных детей полагалось "сдавать" в детские сады, а подчас и родителей отправлять в дома престарелых.

В общем, о том и пишут святые, толкующие данный стих Послания. «Бог для того, и учредил родственные связи, чтобы мы имели больше случаев благотворить друг другу», говорит Златоуст. «Апостол требует, чтоб родные пеклись взаимно друг о друге и помогали нуждающимся из своих», - вторит ему Святитель Феофан, однако, и добавляет, - «Вера требует быть милостивым не к своим только кровным, но и ко всем нуждающимся». Блаженный Феофилакт поучает: «должно заботиться о своих, то есть верных, и особенно о домашних, то есть принадлежащих к роду, разумеет всякую заботу - и о душе, и о теле».

Всё так, но… где же тут «Отечество»?

Если под отечеством понимать людей, то мы имеем заповедь любить и благотворить всем людям, не ограничиваясь какими-то рамками, родственными, гражданскими или социальными связями. Нам заповедано любить ближнего, не спрашивая его паспорта, не интересуясь, какого он роду-племени.

Если же под искомым отечеством понимать границы государства, расы, профессии и так далее, то это уже вовсе не по-христиански – устанавливать подобные перегородки.

Представляется, что слова Апостола здесь имеют то же значение, что и там, где другой Апостол, возлюбленный ученик Господа говорит о любви к Богу следующее:

«Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1Ин.4:20).

Из отсутствия любви к брату, к ближнему, мы можем делать вывод о том, что у человека нет любви к Богу, однако, отсюда вовсе не следует, что сперва или с особой силой необходимо возлюбить близкого человека, а уже потом, как следствие этого, начинать любить Бога.